Уж
 в темь
Пал
месяц
 Бьет
 Семь.
Бьет
десять.

 Вон -
 в славе -
Знак
Льва
 Ночь
 правит
Бьет
два.

- Свет!
Светлый свет!
 - Жар!
 Добрый жар!
- Благ,
Щедр и свят
 Ваш
 Страстный дар!

 Страж!
 Взять
 Вот
Этого:
 Смыть
 Лик!
 Скрыть
След его!

 Груз
 Дум
 Прочь
Скидывается.
 Пляс
 Мчит,
 Кровь
Взбадривается, -
 Гонг
 Бьет,
 Смех
Взвихривается,
 Сам
 Вождь
 В нас
вглядывается!..

 Вой,
 вой,
 Ветр
Взвеивающийся!
 Плачь,
 Плачь,
 Дух
Жалующийся!
 Рой
 Хлябь
 Волн
Рушащихся,
 Мчи
 вдаль
 Гроб
Взбрасывающийся!

 Вот,
 Сплошь
Полная древними призраками
 Бьет
 Счет
Полночь над башенным рвом.
 Блеск
 Рамп
Сразу сменяется сумерками...
 Стих
 Треск
Джазов, - юркнув
 Как
 Гном.

Нам
Сам
Черт не брат:
Скачем передом назад

Уж ночь. Выйду из хаты...
Порог, сени, крыльцо...
Высок купол крылатый
И мрак дышит в лицо.

 Тих
 Волн
Ропот... Не плещется белыми гривами
 Бег
 Пен
Бурых на отмели берега дремлющего
 Смолк
 Вой
Шторма, что раньше бросал их приливами,
 Стих
 Рог
Бурь, и моря замыкаются землями.

Смешав правду с нагой ло[жью,]
 смесив знанье с тр[ухой догмы,]
Здесь дух века мнет ум тыс[яч,]
 росток нежный эфир [душ.]
Чтоб их после швырнуть в [город,]
 в огонь строек, по [...?]
Чтобы влить сонмы живой каплей
 в прибой строя, в ст[альной туш...]

Жаркий пульс танца
 тмит разум,
 [бьет в жилах.]
Арки зал шумных
 слив в огне[нный
 круг.]
Тешит смех тайный
 глаз юных,
 [уст милых,]
Нежит вокруг талий
 жар сомкну[тых
 рук...]

[Гудит
Шаг гиганта
В снегу
Льду,] воде,

 Сквозь мглу
Транс-паранты
 В косом
Прут дожде.

[...] юного мощь
 Хор
Славить грядет на луга,
[В тень] расступившихся рощ,
 В бор,
В поле - и на берега!

[...]ама - точно луч солнца:
[За]стыл в танце золотой стан,
[...]блики золотят бронзу,
[...]лом строгим креол канн.

 Поспешай
 Встать,
 Чернь
Мечущаяся!
 Растерзай
 Плоть
 Царств
Рушащихся!

 С вас сорву
 Гнет
 Всех
Заповедей,
 Заглушу
 Плачь
 Всех
Проповедей...

- Хоть дожевать вафельку!..
- Дорастоптать туфельку!..
- Поцеловать девочку!..
- Дохохотать шуточку...

- В шкуры! - в шубы! - в шелк!
 - в мех!
 - Мы, кто так дрожал...
- В дупла теплых тел -
 Тех,
 Кто в дома бежал.

Я
 за стеной
 рыл
 вал;
Я укреплял
 мощь
 скреп;
Смерду закон мой стал
Необходим,
 как хлеб...

Рати! Цитадель
Нами занята.
Шире раздвигай
 Брешь,

В эту колыбель
Роскоши и мук
 Влейся! разрушай!
 Режь!

- На плаху, дыбу, на костер -
 всех
 недругов!
- Спасенье тысячам сирот,
 вдов,
 отроков!
- Освобожденье и простор
 всем
 узникам!
- Чтоб справедливый эшафот
 стал
 праздником!

- Железо стягивая, плотним
Ткань
Мышц
- Никель разжевывая, густим
Кровь
Вен
- Золото всасывая, крепим
Свой
Мозг!
- Усиливаемся, хозяин, усиливаемся.

- Труженик! Усвой
 Наш
 Ямб:
Стройся чередой
 Близ
 Дамб;

Плотной пеленой
 Вдоль
 Рва
Двигайся за мной:
 Раз!
 Два!

А фейерверк-то! до туч
 брызг
 рой!
Тысячецветным шатром
 ток
 струй...
Эй, выходи на балкон:
 вон -
 змей,
Девятихвостый дракон!
 волк!
 Вий!.. -

Как горестно взмывает на простор
 чуть-лунный
Гудков за горизонтом перебор
 трех-струнный!

Мчатся гимны, звенят
 метрами...
Порошит вихревой
 снег...
Взвит метелями, смят
 ветрами
Мой короткий, мой золотой
 век.

Слышатся набеги, разгул,
 ширь
 рек
В заревах и неге лихих
 дней
 бег...

На траву я упал
 ниц,
Я зеленым дышал
 запахом...
Стихли днем голоса
 птиц;
Уже солнце текло
 к западу.

 Тишь
 Хвои,
Где сходятся на отчий брег
Природа Мать и человек -
 Лишь
 Двое.

Запахи лугов
 слаще,
Пламенней косой
 луч...
Тихо заалел
 в чаще
Домик у лесных
 круч.

Ночь, нисходя, у окрайн
 Жгла
 зарева...
В маске лежал он у стен,
 Весь
 наг,
Города страшного гость,
 Бич,
 царь его,
В смерти приняв на лицо
 Твой
 знак.

И в самодержавных сердцах
 в час
 гнева
Смолкал многошумных страстей
 злой
 спор,
Когда опускала на них
 Мать
 Дева,
Печальница Русской Земли,
 свой
 взор.

Когда не разделишь в клокочущем шторме
Пучину - от материков,
 в дни
 бед,
Одна лишь звезда утопающим в скорби,
И на берегах - маяков
 нам
 нет.

Броситься колдобинами гор американских,
Ухая и вскидывая вбок,
 вверх,
 вниз,
Срывами и взлетами по рытвинам гигантским
Сцепливаясь судрожно в клубок:
 - Бис!
 - Бис!

Вспыхнут ожерелья фонарей
 вдоль
 трасс
Музыкой соцветий небывалых.
Манят вестибюли: у дверей -
 блеск
 касс,
Радуга неоновых порталов.

Встанет попурри, как балерина, на носок,
Тельце - как у бабочки: весь груз -
 Грамм, -
Будто похохатывает маленький бесок:
- Дранта-рата-рита, тороплюсь
 К вам!

Звенит хрусталь
 дзинь-дзинь,
Поет бокал
 свой тост,
 Сопрано льет
 каскад,
 Дрожа, -
И брезжит даль
 сквозь синь
 И в серебре
 смех звездд
 И на горе -
 в цвету -
 Межа.

 Но, как и прежде, венцом Мономаха
 Белый горит
Столп,
 Вечно-единый, превыше рахмаха
 Распрей и битв
Толп.

Ветром овеваемы, теплом
 дня
 полны,
Высотой качаемы, смеясь,
 Поем,
Чтоб с закатов розовых лились
 к нам
 волны
Нежа нас над городом - одних,
 Вдвоем.

...Оттого что Господь
 косит
Дни как травы,
 к мольбам
 глух...
Оттого, что не плоть
 просит
Злой отравы,
 но сам
 дух

А снаружи - в огнях
 Мрак
 Улиц,
Фейерверком залит
 Весь
 Мост;
Каждый угол гудит
 Как
 Улей;
Скэтчи шумных эстрад
 Жгут
 Мозг.

 - Я в тростниках
 Вью - вью!
 Я в родниках
 Пью - пью!
 Я в лозниках
 Лью трель
 Мою;

 Сев на корчу,
 Дом свик,
 Прощебечу:
- Жив, жив!
 Пою, свищу:
- Чив, чив,
 Чи-ю.

Тебя невестим, одеваем
 Парчой
 Злачною, -
Сияй, дитя, над диким краем
 Свечёй
 Брачною!

Не умолкнут кругом
 битвы
И ясней засквозит
 нам
Храм, что стоит теперь
 Витберг -
В запредельном Кремле
 храм.

И не вместят
 Сны человеческие
Грез, что блестят
 Мне, -
Этот псалом
 Ангелов вечности
На мировом
 Дне.

- Враг у ворот!
- Сколько? - Тьма тем!
- Водоворот
Тысяч - у стен...

 Срок
 Бьет.
Пронесем через мост
 Труп.
 Жизнь
 Ждет,
И торопит на пост
 Труд!

 В свод
Голого зала, в простой - вместо свеч
 Круг
 Ламп,
 Бил
Голос оратора, ухала речь,
 Как
 Штамп...

- Нас, узников, жрет
 Труд.
- Нас, смертников, жмет
 Страх:
- Час, кланяясь, бить
 Бут;
Два - ползая - рыть
 Прах.
Тут, в сумраке, нет
 Смен,
Вглубь поприща сход
 Крут...
Весь медленный век -
 Плен,
Весь горестный век -
 Труд.

...Оттуда - на мгновение, внизу
 вся
 в пламенных сияньях неосчитанных - Москва
 наш
 рок,
В дни горя, в ураганах и в грозу -
 страж
 каменный, в годину же хмельного торжества -
 наш
 бог.

В узел сатаны нити городов Свиты,
Кармою страны скован по рукам Дух...
Где ты в этот час, ближний из сынов Света,
Бодрствующий в нас огненной борьбой Двух?

 Здесь -
Пышные лестницы, каждый их марш -
 Прям,
 Здесь
Вдоль коридоров шелка секретарш
 Дам...

Я слышал, как цветут поверия
Под сводом теремов дремучих,
И как поет в крылатых тучах
Серебролитный звон церквей,
Как из-под грузных глыб империи
Дух воли свищет пламенами
И развевает их над нами
Злой азиатский суховей.

И, как отсвет вечно-юного
Золотого утра мира,
Видишь крылья Гамаюновы,
Наклоненные к ручью,
Слышишь пенье Алконостово
И смеющиеся клиры
В чащах праведного острова
У Отца светил, в раю.

И, мерно сходясь над народом,
Как тени от волн набегающих,
Скрывают бесплотные воды
Молящих, скорбящих, рыдающих.
И к полчищам вражьим доносится
Лишь звон погруженного Града,
Хранимого как дароносица,
Негаснущего как лампада.

Ты с башни лиловой сходила
В плаще векового преданья,
А в улицах, в ночи свиданья,
Как оттепель стлалась от ног,
Сулила, звала и грозила
И стужей, и вечной изменой,
С бездонных окраин вселенной
Мерцая, как звездный клинок.

 ...И в сиреневых далях
 Цепь двойных канделябров
 По ночным магистралям
Устремилась к тебе, -
 Страсть горячих и юных,
 Доблесть гордых и храбрых
 Чарам жертвуя лунным
И твоей ворожбе.

Над столицей мировою
Слышишь гул страстей народных?
Так звучал "эван-эвоэ"
 В древний век!
Хмель и кровь потоком алым
Бьют из капищ темносводных,
Льют по руслам небывалым
 Новых рек.

Отпускаю тебя, мой сын,
Мой глашатай! мой луч! мой свет!
Спит невеста твоя в бору,
 В диком тереме:
Слышат дебрь да сосновый тын,
Как смеется она в листве,
В росах, блещущих поутру,
 В каждом дереве;
Как томится в глубинах сна
Под дрожащим огнем Стожар,
Как сникает по злым ночам
 В вихрь и смерчь она, -
Вся текучая, как волна,
Как струящийся фимиам,
Ни народом, ни гранью царств
 Не очернена.

С непроглядных окрайн
 Преступленье ползло, и доныне
Нерассказанных тайн
 Не посмею доверить стиху;
Но уже скорлупа
 Зашуршала под ветром пустыни,
Зазмеилась тропа
 К непрощающемуся греху.

Не хоронят. Некогда. и Некому.
На восток - за Волгу, за Урал!
Там Россию за родными реками
Шесть столетий враг не попирал!...
Клячи. Люди. Танк. Грузовики.
Стоголосый гомон на шоссе.
Волочить ребят, узлы, мешки,
Спать на вытоптанной полосе.

Народная память хранит едва
Деяния и слова
Тех, кто ни почестей, ни торжества
Не пожинал искони;
Громом их подвигов не стотрясен
Вздыбленный строй времен;
Дальним потомкам своих имен
 Не завещали они.

Там уже проносятся скользящие байдарки,
Яхты накреняются, - как ласточки легки...
Ластятся прохладою ласкающие парки,
Яркими настурциями рдеют цветники.

Невидимо прикованы бесплотными магнитами,
Вкруг центра отдаленного, покорно ворожбе
Размеренно вращаются гигантскими орбитами
Тажелые троллейбусы мелькающего Б.

Над рекою, в невидимом предвечерии,
уж потрескивал задумчивый костер,
И туманы, голубые как поверия,
Поднимались с зарастающих озер...

Они встречаются и состязаются, они проносятся и разлучаются,
Катод пристрастия с анодом ярости в деяньях тружеников
 объединя,
И возвращаются, и возвращаются, и возвращаются, и возвращаются, -
Страны вращающиеся подшипники, колеса лязгающего дня.

А прожекторы - тускло-розовый и багровый -
То выхватывают, то комкают облака,
Будто плещутся пламенеющие покровы
Сатурналии - вакханалии - гопака.

Стеной чудовищною наступающая предо мной,
Пучина зыблется - но не свинцовою и не железной, -
Нездешней тяжестью и невычерчиваемой длиной,
То выгибающейся, то проваливающейся бездной.

Он блещет светло и сурово,
И труб его стройные знаки
Подобны воздетым мечам
Для рыцарской клятвы у Гроба -
Подобны горящим во мраке
Высоким алтарным свечам.

В эту столикую, тысячетропную,
Бурную юность, в муть подземелий
 Горный спуск разреши
С верным оружием - рудокопною
Лампой стиха - в подвалы и щели,
 В штольню былой души.

Тучи! Трубные сувои
 В золоте!
 В золоте!
Гостя песней круговою
 Жалуйте!
 Жалуйте!

Прочь, кто боится!
 Плачь,
 холоп!
Конница мчится
 Вскачь,
 В галоп.

Мамонтов огромней
Сказочные крабы,
Выше диплодоков
 Башни
 Туш...
Ромбами, кубами -
Ромовые бабы:
Каждая - как тумба:
 На
 сто
 душ.

 Булки в восемь тонн
 Плотны как бетон:
- Прыгайте, ребятки, с батона на батон!

Только бы отделаться от дум бы!..
 Румбы
Плотная мелодия бубнит
 В мозгу,
Зудом растекается по тяжким
 Ляжкам,
Мысли разомлевшие кривит
 В дугу.

 Только стонут во сне,
 Задыхаясь в броне -
 В ее пальцах, в ее тишине,
И не властен никто ее мощь побороть
 Ни в трудах, ни в любви, ни в вине.

Но горизонт манил засасывающий
И дух застав был хмур и тал;
И каждый раз - ступенью сбрасывающей
Диаметр ночи возрастал.

И каждый раз, маршруты скашивая,
Дождем затянутые сплошь,
Предметы ждали нас, расспрашивая
про святотатство, бунт и ложь.

Возов, медлительно поскрипывающих
Развалистая поступь в поле...
Крик чибисов, уныло всхлипывающих
И прядающих ввысь на воле...

Их стаей аукаемая,
Их пеньем встречаемая,
 Над мирной рекой
 Сплю,
Ветрами баюкаемая,
Лесами качаемая,
 Исконный покой
 Длю.

Неясно доносится дрожь
из глуби столетий
 немотствующей,
Когда с Немезидою схож
Блик его гнева
 безумствующий.

А копны сложенные -
Все реже, реже...
Леса нехоженные -
Ни сел, ни мрежей...

 Цугом бряцающим,
 Шагом торцующим,
 Цоколи сдавливающим,
 Кровли расплющивающим -
Продвигаемся, князь, продвигаемся.

- Спешим - поторапливаемся!
- Бежим - перевертываемся!
- Летим! перекручиваемся!
- На ходу отпочковываемся!..

Листвы мерцающей
 шелка трепещущие
Струясь колеблятся,
 шуршат вокруг нас,
Всегда певучие,
 всегда щебечущие,
Не умолкающие
 ни на час!