Моя биография
Родился в Одессе, в тюрьме, в апреле 1955 г.
Через полгода после этого события маму освободили (вышел Указ об освобождении матерей с грудными детьми), но жить «рекомендовали» в Магаданской области.
Там, в тайге, в 420-ти километраx от Магадана, прошло мое детство.
Родной отец: уголовник, 1-й приговор – расстрел, потом заменили на 25 лет, - всю жизнь провел в отсидках с короткими антрактами. Я его не помнил, до встречи с ним в 1979 г.
Отчим: из интеллигентной еврейской семьи, мечтал о театральной карьере, арестован во время войны (капитан авиации, причина ареста – смотреть соответствующий пункт биографии Солженицына), приговор – высшая мера, замена на 25 лет, отсидел 18; последние два года досиживал уже живя с нами – ночевать уходил на «зону».
Жизнь с отчимом у меня не складывались, он был со мной суров и жесток (зла не держу), я постоянно убегал из дома, в 13 лет ушел из дома совсем.
В 14 лет «за поведение» меня выгнали из школы, из 7-го класа.
Вскоре после этого, влюбившись намертво в девочку с соседнего рудника, бросил пить и, погорячившись, заодно и курить (начал – в 7 лет).
…А что во мне от Колымы? –
Привычка потеплей одеться…
Да лица горьких горемык
В протяжных снах о белом детстве…
Еще во мне от Колымы
Любовь к незамкнутым пространствам,
Шрам на брови. Непостоянство.
Тоска в предчувствии зимы.
Работал на старательских приисках, рабочим у геологов, токарем на Магаданском ремонтно-механическом заводе, резчиком по кости и по дереву, художником-оформителем и дворником во Владивостоке, докером на о-ве Шикотан, художником-реставратором, рабочим сцены, артистом Грузинского государственного театра пантомимы.
В 20 лет, подделав справку, что переведен в 11-й класс, сдал экстерном экзамены за среднюю школу, и в этом же году поступил в Грузинский театральный институт им. Ш.Руставели.
С середины 2-го курса до середины 3-го – студент Школы-студии МХАТ, но окончил тот же тбилисский институт, работая одновременно в тбилисском русском театре драмы.
Работал актером в театрах Тбилиси, Владивостока, Хабаровска, Москвы. Играл центральные роли в пьесах А.П.Чехова, Е.Шварца, А.Брагинского, Мольера, Ж.-П.Сартра и в др.
Публиковать стихи начал с 1979 г.
В 1987 г. окончил Литературный институт им. Горького, семинар поэзии (рук. Евг. Винокуров).
Почти все публикации – в журналах, альманахах и антологиях (“Юность”, “Огонек”, “Театр”, “Лит. Учеба”, “Драматург”, “Лит. Грузия” и др.) – с л у ч а й н ы, то есть благодаря заботам или друзей, или (что случалось гораздо чаще) совершенно незнакомых людей. Когда пытался обращаться сам – как правило, нарывался на отказ:
«…Тему любви вы освоили, но вот с гражданственностью – хуже. Напишите три-четыре гражданственных стихотворения, чтобы мы могли ими открыть книгу…»
Из письма издательства «Современник»
ФОТОГРАФИЯ СО СТРОИТЕЛЬСТВА КОЛЫМСКОЙ ГЭС
Нас такими и сняли там,
В этом грохоте, в этом дыме –
Повзрослевшими за лето,
Обожженными и худыми.
Нам тогда повезло: это мы
Зеленеем на ржавом фоне…
…Я колымское золото мыл,
«Мравалжамиер»* пел в Зестафони,
В одиночку и вскладчину
Колесил на попутках-повозках,
Древнегреческих классиков
Я играл на столичных подмостках…
И от случая к случаю
Я судьбою бывал, все ж, отмечен:
Встретил женщину лучшую
Из красивых талантливых женщин.
Ах, какие слова она
Говорила, звала на Север…
Но выбрасывала волна
На Курильские скалы мой сейнер…
Я о Родине мало сказал,
Не шумел я по красным числам:
Мне казалось – в любимых глазах
Моя жизнь, и моя Отчизна…
И к чему сотрясать тишину,
Тратить пыл и словами бросаться? –
Если любишь ты мать и жену,
Значит – будешь за Родину драться.
… Но все это – потом, а пока
Мы стоим на размытом фоне –
Лето. Молодость. Облака.
Хриплый голос на магнитофоне.
________________________
* грузинская застольная песня
С 1989 г. (не по политическим мотивам, а по любопытству) выехал за рубеж: сначала жил в Мюнхене и Швейцарии (г. Веве на Женевском озере), с 1992 г. - в Париже.
С «Авторскими вечерами» и моноспектаклями по своим пьесам выступал в Москве и в других городах России и Украины, в Грузии, в Германии, во Франции, в Голландии, в Швейцарии.
На французском языке, среди прочих ролей, сыграл: Тригорина в «Чайке» А.П.Чехова, театр «Téâtrograph», Авиньон; Сталина в спектакле по мотивам романа «Жизнь и судьба» В.Гроссмана, театр «Lepetit Hébértôt», Париж; Фауста в спектакле «Фауст и Елена», фестивали в Авиньоне, в Мобёже, театр «МАС de Créteil» (Париж); Адвоката в спект. «Пир» А. Хвостенко, т-р «Symposion», Париж, и др.
В 1996 г. окончил аспирантуру Сорбонны (Université Paris III, тема: «Истоки русского поэтического театра».
В наст. время – студент докторантуры (Université Paris X; тема: «Русский поэтический театр нач. ХХ-го в.»,
Семья – дочь, от первого брака (ее мать – русская актриса), живет со мной с 90-го года;
жена – французская актриса.
Стихи и пьесы переведены на французский, итальянский, голландский, болгарский, немецкий языки.
Издано семь книг (стихи, переводы с грузинского, пьесы в стихах).
Поставлено восемь пьес в музыкальных и драматических театрах России, Украины, Германии и Франции;
Последняя премьера – «Подводная лодка в степях Украины», драма, премьера – театр Тихоокеанского Флота, Владивосток, март, 2004 (поставлена под названием «SOS»).
Гражданство: 1. Франция; 2. Россия
«… - Кем вы считаете себя в большей степени - драматургом, поэтом или актером?
- Поэтом. Драматургом я стал достаточно случайно, кроме того, почти все мои пьесы написаны в стихах. Актерствую я в последнее время достаточно редко, а поэзия - это то, чем я живу...»
«БРОДЯГА ИЛИ ПОЭТ», интервью, газета «Ежедневные новости»,
Владивосток, 19.03.2004
Из книги «ДРАКОН»
* * *
По горным утренним, по белым рекам
Я приплыву к тебе однажды летом…
Везде недолгий гость, везде – прохожий,
Я окажусь опять в твоей прихожей,
В кармане – старый ключ в табачных крошках…
Я расскажу тебе о жизни прошлой,
Там реки не текут, их льды сковали…
Я расскажу тебе, как тосковал я.
И будет ветер выть, калиткой хлопать…
Я расскажу тебе, как было плохо…
НОЧЬ В ЦЕНТРЕ ТБИЛИСИ
Кипарис врастает в дождь –
Дождь ласкает кипарис.
Спит в коляске наша дочь.
Из сегодняшних актрис
Величайшая, ты
спишь.
Двор. Вода. Машина с хлебом.
Под ночным дождливым небом
Крыши темными буграми
Мокнут, в окна тычась лбами.
Под единственной из крыш
Ты, с припухшими губами,
Спишь.
Дождь и ночь идут на спад.
Ровно в шесть кричит петух.
Ровно в семь ложусь я спать.
В нашем доме свет потух.
День над городом встает.
Если кто-то не найдет
В этом тихом мерном ритме
Глубины и редкой рифмы –
Не могу ничем помочь:
Сдал. Раскис. Дождя каприз.
Спит в коляске наша дочь.
Дворик. Дворник. Кипарис.
Сонный кот ленив и рыж.
Дождь закончился,
Ты
Спишь.
* * *
Вспомнив с улыбкой меня – минули годы –
Женщина в белом пройдет
в желтом саду.
Из-за чего я погиб? Из-за погоды –
Слишком прекрасен сентябрь
был в том году.
Небо – такой синевы прежде не вспомнить –
Птиц опускало во двор,
на кипарис.
В тихой, не самой большой – в лучшей из комнат
Девочка пряталась, из
здешних актрис.
Я говорил о любви, мучил гитару,
С прозы сбивался на стих,
суп ей варил.
Но пропадали супы с рифмой бездарной –
Ей продавец на углу
фрукты дарил.
Бросил читать ей свое, начал – Бодлера,
Платье концертное шил
из белых штор.
Знал я, что нравится ей друг мой Валера,
Впрочем, не он лишь один.
Но знал я, что
В наичудеснейшем небе
Слышал я дочери лепет,
Видел: качает, лелеет
Дочь мою белая лебедь.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Платье заканчивал я. Падала полночь.
Тихо хвалила она
стих и еду.
Было ль что-либо потом, дальше – не помню –
Слишком прекрасен сентябрь
был в том году…